Г.Ф. Лавкрафт в одном из своих рассказов упоминает неких существ, которые обитают «не в пространствах, нам известных, но между ними. Они ходят, неизменные в своем изначальном спокойствии, вне измерений, и невидимые для нас».
Такое описание вполне подходит и самому Остину Осману Спэру. Обстоятельства его рождения особо подчеркивают элемент амбивалентности и промежуточности, который и формирует основное направление его магии. Он сказал мне, что не уверен в том, в какой именно день был рожден: то ли в последний день декабря 1888 года, то ли в Новый год 1889 года; то ли, как он выразился, он был Янусом назад-смотрящим, то ли Янусом вперед-смотрящим. Но какой бы из аспектов этого божества он не представлял наиболее явно, фактом оставалось то, что его жизнь была удивительной смесью прошлого и будущего. Не смотря на его неспособность вспомнить в точности, когда он был рожден, местом его рождения несомненно являлся Сноухилл, Лондон: он был единственным сыном лондонского полицейского.
Едва ему исполнилось двадцать лет, как он начал писать «Книгу удовольствия», в которой он использовал искусство и секс для исследования подсознательного мира. «Книга удовольствия» до такой степени отдает дьявольским, что Марио Прац в своей «Романтической агонии» (Оксфорд, 1933) ссылается на Спэра, как на английского «сатанинского оккультиста» и ставит его в один ряд с Алистером Кроули.

Значительный интерес Спэра к наиболее мрачным аспектам колдовства был порожден его ранней дружбой со старой колониальной женщиной, которая претендовала на происхождение из рода ведьм Салема, которых не смог уничтожить Коттон Мазер. Спэр всегда упоминал её как Миссис Патерсон и называл её своей «второй матерью». У неё был очень ограниченный словарный запас, в основном представляющий собой жаргон гадалки, хотя в то же самое время она была способна определить и объяснить самые абстрактные идеи гораздо яснее, чем мог сам Спэр с его большим и необычным лексиконом.
Не смотря на то, что у неё совершенно не было денег, она никогда не брала плату за сеансы гадания, но настаивала на странной символической монете, взыскиваемой в качестве пожертвования. Кроме её навыков в прорицании, она была единственным когда-либо встреченным Спэром человеком, который умел материализовывать мысли в визуальные проявления. Алистер Кроули, который притягивал к себе всех психически активных личностей, на протяжении своей жизни встретил только двух людей, которые обладали подобными сиддхами (одним из них был Аллан Беннетт, имени другого Кроули не назвал).
Когда к Миссис Патерсон приходил человек на сеанс прорицания, она незамедлительно, как само собой разумеющееся, определяла его характер, прежде чем углубиться в детали его будущего. Если она предсказывала событие, которое не могла описать вербально, она объективизировала это событие в визуальную картинку, которую вопрошающий мог видеть где-то в темном углу её комнаты, - всегда четкое, даже если и быстро исчезающее изображение события предсказанного будущего. И это событие всегда случалось, когда приходило назначенное время.
Нет никаких сомнений, что именно влияние Миссис Патерсон стимулировало врожденный интерес Спэра к оккультизму, который, в сочетании с его удивительным талантом художника, позволил ему воспроизводить через свое творчество странных существ, с которыми он сталкивался в сферах, находящихся за пределами этого мира. Он нарисовал несколько портретов Миссис Патерсон, один из которых появился в его книге «Средоточие жизни», опубликованной в 1921 году в издательстве Morland Press. Другой её портрет недавно (1971) появился в полуэнциклопедическом издании «Человек, Миф и Магия», где она была изображена после «перевоплощения» в сексуально привлекательную девушку.
Спэр тоже обладал способностями преобразовывать мыслеформы в визуальные проявления, но если в случае со старой ведьмой это была неизменная сила, то в его собственном случае это происходило беспорядочно и неуверенно. Но однажды это удалось Спэру даже чересчур, что смогли испытать на себе два неудачливых свидетеля, за что и поплатились. Они были дилетантами, простыми любителями оккультизма. Они хотели, чтобы Спэр вызвал Элементаля, сделал его видимым. Они уже видели материализованных духов мертвых во время спиритических сеансов, но они никогда не видели Элементаля. Спэр пытался переубедить их, объясняя, что подобные существа являются подсознательными автоматами, обитающими в человеческой психике на уровнях, обычно недоступных для обыденного сознания. Ввиду того, что они практически всегда олицетворяли атавистические желания и пристрастия, их вызов был бы безрассудным поступком, так как их вторжение в жизнь будет крайне опасным. Но два незадачливых любителя не приняли его слова в серьез.
Используя свой собственный метод вызова Элементаля, Спэр приступил к работе. Некоторое время ничего не происходило, потом зеленоватый туман, напоминающий жидкие водоросли, постепенно охватил комнату. Призрачные пальцы тумана начали формировать определенный силуэт. Этот силуэт оказался среди них, с каждым последующим моментом всё больше и больше уплотняясь. С его появлением атмосфера наполнилась миазмами и непреодолимым зловонием. В огромном облаке ужаса, охватившем двух свидетелей вызова, засверкали два маленьких огонька, напоминавшие глаза, моргающие на идиотическом лице, которое, казалось, заполнило всё пространство. Как только оно стало увеличиваться в размере, парочка запаниковала и стала умолять Спэра прогнать существо, что он и поспешил сделать. Казалось, что оно начало сморщиваться и уменьшаться, потом оно осыпалось, расстелившись по полу как одеяло, и быстро распалось. Но пока это существо было целостным и висело посреди комнаты в виде облака, оно было фактически непрозрачно и осязаемо, источая при этом затхлый запах зла. Оба участника вызова изменились коренным образом. В течение нескольких недель один умер без каких-либо видимых причин, другой же был помещен в психиатрическую лечебницу.
Хотя Спэр и был уверен в том, что некий таинственный Разум рисовал, писал картины или книги через него, сам он был не в состоянии распознать, кто или что именно это было. Тем не менее он практически каждый день вступал в контакт со своим Хранителем, духом-наставником, известным как Черный Орел, которого он ясно видел и несколько раз рисовал. Но он был уверен в том, что Черный Орел был не единственным источником его подсознательной деятельности (автоматизм - исключение сознания из творческой деятельности с целью дать простор подсознанию). Спэру нужно было лишь резко повернуть голову, чтобы иногда мельком увидеть знакомых духов, которые постоянно окружали его. Несколько раз ему удавалось настолько долго созерцать одного из них, что он сумел сделать быстрый набросок.

Частое общение Спэра с обитателями невидимых сфер привело его к разработке графических методов сочетания всех мыслей - о прошлом, настоящем и будущем - в вечно изменяющийся эфир Осознания. Его графический символизм представляет собой точный язык, разработанный для упрощения общения с психическим и подсознательным миром.

По мнению Спэра, для того чтобы такой язык стал по-настоящему действенным, каждому необходимо разработать свой собственный, создавая сигилы из подручного материала – своего собственного подсознания. Причиной столь частых неудач в прорицании он считал тот факт, что, не смотря на то, что оператор иногда добивался успехов в добавлении традиционных символов к своему собственному подсознательному знанию об их истинном значении, большое количество символов ускользало от правильного толкования, и таким образом они теряли связь с остальными и становились неэффективными.

Спэр не только мог «погадать» в обычном смысле этого слова, он также использовал карты для воздействия на толпу тонких сущностей, которые толпились на астральном плане, чтобы с их помощью завершить большую часть своей магической работы.

Он разработал и использовал колоду карт, которую он назвал «Арена Анона». Каждая карта в этой колоде была отмечена эмблемой, которая была одной из вариаций букв «Алфавита Желания» (основа этого Алфавита, вместе с ранними образцами букв, составляющих его, представлена в произведении Спэра «Книга Наслаждения», над которой он начал работать в 1909 году и которая была неофициально опубликована по её завершению, в 1913 году). Если отчетливо представить себе эту эмблему или сигилу, то она таинственным образом возбуждает подсознание, и соответствующий образ или набор образов возникает в голове. Сила веры в сигилу, как и ясность образа, который она вызывает, прямо пропорциональны. Если сигила приоткроет слой древней или космической памяти, то в голове начинают появляться изумительные образы, и искусный маг может спроецировать их в астральный подсознательный мир других индивидуумов, таким образом, что он представлялся для них реальным и ощутимым.

Спэр мог влиять на природные явления так же как и на умы окружающих людей. Большая опасность таиться в одержимости, и Спэр мудро воздерживался от того, чтобы писать слишком открыто о процессах, которые он использовал. Все, что мне известно о его методах, я узнал из лично общения с ним.

Ещё будучи ребенком, Спэр использовал эти удивительные сигилы. Вспоминаются слова Йейтса в его «Дрожь завесы» (The Trembling of the Veil): «Мазерс описывал, как, будучи маленьким мальчиком, он снова и снова рисовал событие, которое очень хотел ждал, и называл эти рисунки инстинктивной магией».

Когда ему было семнадцать, Спэр остановился в доме Преподобного Роберта Хью Бенсона, автора книги «Некромансеры и другие оккультные новеллы». Одним летним днем они вышли на прогулку. Небо было ясным и безоблачным. Весь день была хорошая погода, и Бенсону было любопытно, сможет ли Спэр, при столь неудобных обстоятельствах, вызвать дождь при помощи магии. Спэр сказал, что может, и начал набрасывать сигилу на обороте использованного конверта, иногда приостанавливаясь, чтобы полностью сконцентрироваться на ней. По истечении десяти минут начали появляться маленькие облачка и собраться прямо над их головами, и внезапно полило как из ведра. Оба, Бенсон и Спэр, промокли до нитки.

Год или два спустя Бенсон познакомил Спэра с Достопочтенным Эверардом Филдингом, главой Общества исследования паранормальных явлений. В то время Филдинг работал совместно с Фредериком Блай Бондом, Президентом Археологического общества, который, с помощью экстрасенсорных способностей, обнаружил захоронение Эдгара Чапла в Аббатстве Гластонбери. Как и Бенсон, Филдинг хотел доказательств магических способностей Спэра и, когда последний согласился и предложил удовлетворить его интерес, предложил следующий тест: Спэр должен был материализовать объект, который Филдинг представлял у себя в воображении, не давая ни малейшей подсказки о том, что же это такое.

Спэр нарисовал одну из своих магических сигил, которая, вместо того, чтобы быть символом неизвестного желаемого объекта, представляла собой идеограмму духа-хранителя, услугами которого он пользовался довольно часто при необходимости прочитать чьи-то мысли.

По прошествии некоторого количества времени Спэр получил отчетливое изображение объекта, который воображал Филдинг. Затем он нарисовал вторую сигилу, сказав при этом Филдингу, что ему более не надо концентрироваться, и сам приступил к концентрации. Эти процедуры были прерваны стуком в дверь. Филдинг на цыпочках подошел к двери, открыл её, и был поражен, увидев своего лакея, предлагающего ему пару тапочек. Филдинг повернулся к Спэру и спросил его, как ему это удалось!

В основе техники Спеара лежала преднамеренная забывчивость, и именно эта часть особенно трудно давалась новичкам. Это напоминает историю с королем, одарившим скитальца алхимика, которому удалось добыть Философский камень. После того, как алхимик дал королю длинные и очень запутанные инструкции, которые король повторил наизусть, алхимик улыбнулся и сказал одобрительно: «Да, ваше Величество запомнили каждую деталь в совершенстве, осталось лишь одна вещь, которую следует запомнить. За три минуты до того, как Алхимическая Субстанция застынет, Вы должны концентрироваться на её великолепии, пока она будет кипеть в перегонном кубе. Но в течение этого времени Вы не должны никоим образом позволить мыслям о зеленом цвете посетить Вас даже на секунду». Король поблагодарил алхимика и приготовился к созданию камня. Всё шло по плану, до тех самых последних минут, когда в его голову хлынула целая армия зеленых объектов, которые он был бессилен выкинуть из своей головы.

Случай с сигилами Спеара очень напоминает изложенную выше историю. Причиной необходимости забывать о желании во время его осуществления является тот факт, что для того, чтобы операция удалась, сознательный разум не должен иметь никакого представления о происходящем. Сознательно сформулированные желания занимают слишком много времени для материализации, подсознательные же желания могут быть материализованы очень быстро. Сознательность желания искажает весь процесс, так что необходимо найти метод для того, чтобы забыть о желании на время его магического воскрешения в памяти. Спеар назвал этот процесс "единение через забывчивость" и рекомендовал йогический метод очищения сознания от всего, кроме необходимой сигилы. Этот метод, однако, не всегда является успешным, поэтому он предлагает как альтернативу сигилизацию неувядающих желаний, т.е. таких, которые обязательно будут появляться периодически, как, например, желание красивой женщины. Несколько подобных желаний потом сигилизируются, смешиваются друг с другом, и оставляются в стороне на несколько дней. При сборе карт заново оператор не в состоянии в точности вспомнить, что сигиллизирует что! Затем ритуал гораздо легче провести, так как он требует лишь сосредоточения.

Спеар часто добавлял в процесс сексуальную формулу, которая обеспечивала его дополнительную эффективность. Он получал большую часть своих сексуально-магических формул от Дельфийской Пифии, которая поддерживала с ним связь во время сессий автоматического письма. Этот Дельфийский Оракул, возможно, был духом Миссис Патерсон, направляющим его с «той» стороны.

Одна подобная формула позволила ему "подарить жизнь аутисту с помощью глиняной девственницы". Принимая во внимание современные пристрастия к авто-эротическим способам экстаза, оживлению пениса (во время написания моё внимание было приковано к "первой Европейской сексуальной газете", которая отражает широко распространенную одержимость чисто механическими аспектами любви-к-себе; тем не менее, такие методы, используемые в магических целях, могут предоставить практикующему возможность прямого контакта с его демоном или гением) и широко распространенное любопытство относительно магии секса, формула Глиняной Девственницы Спеара представляет собой особый интерес, несмотря на то, что Спеар использовал ее исключительно в магических целях.

До получения этой формулы он, по его словам, «просто спаривался с атмосферой или объезжал шлюх, ведьм и сук всех сортов, среди которых было мало девственниц».

Для того чтобы перевести определенное желание с уровня субъективного сознания на материальный или предметный план, Пифия учила его создавать урну, которая бы по своим размерам соответствовала вертикально стоящему пенису. Достаточное количество пространства, но не более, должно было быть оставлено на конце сосуда для того, чтобы создать вакуум, когда фаллос будет вставлен. Полость должна была содержать сигилизированное желание, которое будет автоматически освящено в момент оргазма. Огромное удовольствие, вызванное засасывающей силой вакуума, увеличивает размер пениса и становится причиной исключительно длительного оргазма. В критический момент желаемое должно было быть четко визуализировано и удержано стабильно в уме на как можно более длительный период. Когда мысленное изображение начинало убывать и исчезало, урну необходимо было герметично запечатать и закопать в шкатулке, наполненной землей, или в самой земле.

Спеар утверждал, что это была формула использовалась древнегреческими урнингами, отсюда и название. В одном из своих неопубликованных сочинений он дает следующие указания: «Захороните урну в полночь, когда луна видна на четверть. Когда луна начнет убывать, откопайте урну и во время повторения соответствующей магической формулы вылейте содержимое урны на землю как возлияние. Потом перезахороните урну».

Ввиду того, что к тому времени сперма затвердеет, Спеар советовал повторно наполнить урну до второго «захоронения». Он описывал Глиняную Девственницу как «наиболее восхитительную формулу, из когда-либо известных; она никогда не подводит, но в то же время опасна. Поэтому то, что не написано, должно быть угадано».

«Из этой формулы произошла легенда о джине из бронзового сосуда, связанная с Соломоном».

Так ли это на самом деле, мне не известно, но существует удивительная иллюстрация в знаменитом произведении Пэйна Найта «Дискурс о Поклонении Приапу» (Лондон, 1865), которая недостаточно хорошо объяснена в тексте. Она состоит из двух частей и изображает фигуру мужчины с эрегированным половым органом. В свой поднятой правой руке он держит футляр в форме вазы, который он собирается надеть на фаллос. Вторая часть иллюстрации показывает то же самое изображение, но с вялым, упавшим пенисом сразу после семяизвержения, и талия фигуры опоясана фруктами, символизирующими окончание ритуала. Также существуют одна или две иллюстрации в «Каталоге расписных ваз» Рейнаха, которые предлагают схожие магические практики.

Спеар без сомнения мог материализовать атавизмы из своего собственного подсознания и мимолетно облекать их в сексуальную эктоплазму (или астральное семя) своих астральных копуляций.

Время от времени эти существа в действительности достигали плотности, необходимой для того, чтобы они стали видимыми и даже ощутимыми для других людей. Он называл их «простейшими автоматами» или «незваными духами-хранителями». Они часто спаривались друг с другом, одновременно порождая потомков. Спеар нарисовал многих из этих существ во время их своеобразных занятий и написал несколько отчетов о Шабаше, который он посетил в их компании. Влияние старой Миссис Патерсон здесь наиболее обозначено, так как он использовал её внешность как тип древней ведьмы в большинстве своих рисунков.

Одной из наиболее часто поднимаемых Спеаром тем был вопрос превращения старости в юность. Когда Миссис Патерсон впервые трансформировала себя перед его глазами, это колдовство оставило неизгладимое впечатление, которое вдохновило большую часть его последующих работ. Вот она иссохшая и морщинистая старуха, а в следующий момент, во вспышке света, она представала перед ним в виде сирены, обольстительной и привлекательной в сексуальном плане - образ, который определил его склонность к роскошным формам. Он никак не мог понять, каким образом ей удавалось излучать подобное обаяние, и, несмотря на то, что ему так и не удалось раскрыть её секрет, он пробовал с частичным успехом следовать её примеру. Он совершал это, используя магическую индукцию экстаза, которая позволяла ему функционировать на высоких эмоциональных уровнях. В такие времена он мог творить на протяжении нескольких дней подряд, не нуждаясь ни в еде, ни во сне. Расширенная сексуальная активность сопровождала эти состояния. В некоторых случаях, когда он не сублимировал эту энергию и не переводил её в творчество, он сожалел об этом. Настолько велик был его голод, что в одну ночь он один мог переспать с восемнадцатью женщинами. Он называл эти вспышки «Дионисийские спазмы пан-сексуализма», при которых ему были видения «всех вещей в постоянном прелюбодеянии».

Спеар записывал свои инструкции гида по миру ведьм и, по прошествии нескольких лет, собрал их в нескольких книгах, которые проиллюстрировал одними из самых лучших своих рисунков. Однако только к концу жизни ему удалось сконцентрировать весь объем учений Миссис Патерсон в четко выраженной форме. Составными частями этого учения были серия афоризмов и магический гримуар, над которым он работал в свой предсмертный час в 1956 году. Обе эти работы уцелели в виде рукописей. Он намеревался назвать гримуар Книгой Живых Слов Зос. Имя Зос использовалось в качестве его магического имени в Культе Ведьм.

Гримуар не столько является сборником Традиции Ведьм, сколько индивидуальную систему колдовства, отражающую его творческий гений и эстетические теории. Он также разработал и расширил свой магический алфавит, Атавистический Алфавит, который он впервые упомянул в Книге Удовольствия в 1913 году. Каждая буква представляет собой сексуальный принцип, готовый пробудить отдаленные атавистические пласты души. Примеры его использования представлены в Гримуаре, в котором этот принцип взаимосвязан с Колдовством. Следующий текст представляет собой буквальный перевод одного из его самых любимых заклинаний:

О, могучий Летадюлбан! Ты, существующий во всякой эротичности, Мы вызываем Тебя!
Силой множества значений, проистекающих из творимых мною форм. Мы вызываем тебя!
Талисманами, выражающими тайный лейтмотив желания, Мы вызываем тебя!
Жертвами, воздержаниями и переоценками, нами творимыми, Мы вызываем Тебя!
Идеями священной непричастности Дай нам плоть!
Квадригой сексуальности Дай нам неизменное желание!
Победой над апатией Дай нам вечное возрождение!
Самой священной Печатью Небес, Мы заклинаем Тебя!

Эта молитва или эвокация заключает в себе традиционные понятия Шабаша и может быть названа Альфой и Омегой доктрины Спеара.

Летадюлбан (Наблюдатель) написано задом наперед не по причине, связанной с ангельскими связями Ди и Келли, а потому что «обратный» символизм скрывает ключ к материализации желания, окончательному поглощению течения Эго в его источнике - Самом Себе. Таким образом, Спеар делает ударение на Любовь-к-Себе или на автотеличном экстазе. Летадюлбан является символом достижения бесконечной отдаленности назад во времени с помощью механизма интенсивной ностальгии. Символизируется ли это Луной, председательствующей при ночных оргиях Шабаша, или танцем ведьм и колдунов спина к спине (см. де Л’Анкр), или позорным поцелуем Шабаша, который предназначен анусу Демона. Все подобные символы указывают на бесконечную регрессию, которая становится причиной атавистического возрождения и инверсии секса в Любовь-к-Себе.

«Должен ли я говорить об этой уникальной силе без формы? Знаком ли вам экстаз внутри вас? Удовольствие между эго и самостью? В это время восторга нет и мысли о других; вообще Нет Мысли» («Проклятие Зоса», О.О. Спеар, Лондон, 1927).

Открывающая линия эвокации продолжает метод, применяемый на Шабаше для сознательного исполнения желания путем доставления себе наслаждения, и она поясняется следующими словами: «Не существует других понятий кроме сладострастного столкновения плоти с плотью». «Я» живет внутри, пронизывает Реальность и идентично ей - постоянному и всегда присутствующему Сознанию - живущей плоти, состоящей из бесконечно материализующегося сна.

Вторая часть эвокации относится к сигилам и буквам священного алфавита, посредством которого Зос (т.е. тело, рассматриваемое как единое целое) производит свои едва различимые чары, проецируя самое Себя на туманы материи, наружу. Другими словами, язык желаний и его значения проникают в тихие области сознательно забытого опыта, пробуждая с помощью своей звучащей силы неизбежные воспоминания, которые постоянно обитают в подсознании.

«Талисманы, выражающие тайный лейтмотив желания», являются первоначально двумя основными магическими инструментами системы Спеара - Рукой и Глазом, секретными символами которых являются фаллос и вагина. Оба она используются, так же как и в Культе Кроули, для вызова или для побуждения «сознания в ощущение; экстаза в видение».

Четвертая строка Молитвы Шабаша относится к тайной максиме, что великие достижения происходят благодаря полному истощению энергии в одном большом взрыве освобождения, после определенного периода - короткого или длинного - жертвы и воздержания, в течение которого необходимая энергия накапливается и усиливается. «Шабаш - это всегда тайна, общая и периодически повторяющаяся; вынужденное осуществление почти неограниченной возможности исполнения желания».

«Продленное добровольное воздержание, подавление чувств и самопожертвование, высвобождается в массовое сексуальное взаимодействие и сублимируется для одной цели: экстериоризации желания, которая соответственно достигается с помощью больших сбережений и полной растраты накопленного» (Из неопубликованной рукописи, Формула Ведьмовского Шабаша, записанная О.О.С. со слов Ведьмы).

«Переоценка» осуществляется посредством разрушения существующих традиционных идей и верований, и путем поглощения энергии, которая высвобождается в результате этого процесса. Спеар называет эту энергию «свободная вера». Это та бесцельная энергия, которой завладевают на Шабаше и которую направляют на заданные цели.

Пятый пункт Молитвы раскрывает один из наиболее важных аспектов магии Спеара - непричастность (промежуточность).

В повседневной жизни одна мания или «вера» следуют одна за другой. Посредством процесса не-верования, опустошения мании, или одержимости, от содержимого, мы можем вынудить склонность к вере проявиться как одну вещь, а не другую, или как одну вещь, следующую за другой. Мы можем таким образом прорваться к такому экстазу общения с Атмосферным "Я", которое Спеар называет Киа, состоянием непричастности (промежуточности), или ни одно из двух (Ни-Ни).

Фундаментальная вера - это "Самость", "Бог", или Киа (не важно как мы это называем). Это единственная вера, которая является очевидной, потому что она была пережита каждым из нас в каждый момент нашего существования. Она также является единственной верой, которая в действительности свободна от веры, потому что Быть значит Верить (to be is to be-live it), по точному замечанию Спеара. Такая вера лишена необходимости становиться чем-нибудь другим, так как она является всем и всегда и может быть только и всегда самой собой. Если мы можем осознать это, то тогда мы не впадем в ошибку абстракции, которая постоянно порождает другие мысли, с которыми мы сами себя временно идентифицируем: Буддистский круг рождения, смерти и перерождения.

Будучи кратким, Спеар формулирует основной вопрос доктрины: «Охраняя веру и семя от осмысления, мы позволяем им стать простыми и космическими». Только когда желание становиться космическим, абсолютный экстаз, который характеризует Киа, зарождается в индивидуальном сознании, потому что именно тогда оно перестает быть ограниченным и персонифицированным, но становится космическим в масштабах и свободным для того, чтобы вечно наслаждаться самим собой.